Н.В.Гришин. К вопросу о социальных условиях территориальных различий электоральных предпочтений // Политическая социология / редкол.: В.Л. Римский (отв. ред.) и др. -М.: Российская ассоциация политической науки (РАПН); Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2008. - 390 с. (Современная российская политическая наука). ISBN 978-5-8243-094 С.15-10. 

В отечественной политологии феномен территориальной дифференциации электоральных предпочтений населения привлекает все большее внимание научного сообщества. Но исследования в этом направлении пока находятся на начальной стадии. Многие специалисты не признают устойчивость территориальной дифференциации электоральных предпочтений. Краснодарский политолог Е.Г.Морозова отмечает: в России часть специалистов вообще полностью отрицает предсказуемость результатов выборов, многие же, наоборот, считают, что результаты абсолютно предсказуемы, ибо зависят от величины затраченных кандидатом средств.[1]

Тем не менее, устойчивость территориальных различий поддержки политических сил является экспериментально доказуемым фактом. Применение корреляционно-регрессивного и других статистических методов при обработке материалов по Югу России дает очень высокие показатели устойчивости территориальных различий поддержки партий – как по субъектам федерации, так и по районам.

В изучении факторов, обуславливающих различия в электоральной географии, ведущую роль играет использование опыта зарубежной политологии. Такие факторы изучаются западной политологией с конца 1960-х гг. В западной науке основная дискуссия касается вопроса: зависит ли политический выбор в большей степени от объективных факторов (как-то: уровень жизни, образования, величина дохода и т.п.) или от субъективных факторов (восприятие человеком своего социального статуса).

Как отмечают многие исследователи, в западном мире снижается взаимосвязь между политическими предпочтениями общества и устойчивыми социальными факторами. На западе происходит процесс рационализации политического выбора, его индивидуализация. Как следствие, политология переносит акцент на изучение психологических факторов политического выбора, а объективным факторам уделяется меньшее внимание.

Исследование материалов Юга России подтверждает: в России электоральные предпочтения разнятся в соответствии с социальными условиями. Если на Западе постепенно сглаживаются электоральные «расколы» между городом и сельской местностью, центром и периферией, этно-конфессиональными группами, то в нашей стране расколы выражены гораздо ярче.

Сохраняет значение фактор этнической принадлежности. В российском политическом процессе прослеживается различие политического поведения и политических предпочтений славянского населения и представителей восточных народов – тюркских и кавказских. Например, по уровню поддержки ЛДПР на той или иной территории можно изучать национальный состав, а именно – выявить долю русского населения. Чем выше доля русского населения, тем большую поддержку получает партия Жириновского. Коэффициент корреляции между долей русского населения и долей голосов за ЛДПР по регионам Юга России на выборах в Государственную Думу в 2003 г. не оставляет сомнений -  0,96. С этническим составом населения связано и различие в поддержке ряда других партий, например, «Родины». «Единая Россия» в 2003 г. имела более высокую поддержку на территориях с преобладанием нерусского населения.

В отечественной политологии первенствующее значение уделялось фактору урбанизированности. Именно показатель соотношения числа горожан и сельских жителей рассматривал с конца 1980-х гг. Г. В. Голосов в качестве основы электоральной географии России. Значение этого фактора проявляется не на уровне субъектов федерации, а на низших уровнях – избирательных округов и территориальных комиссий (районов). В зависимости от этого фактора оказывается рейтинг ведущих политических сил – КПРФ, ЛДПР, либеральных партий, «Единой России» и «Родины». Рейтинг ЛДПР среди городского населения в 1990-е гг. подчас был в два раза меньше, чем в сельских районах. Такова была ситуация, например, в Ростовской области. Здесь на выборах в парламент в 1995 г. в двух округах областного центра – Ростовском и Пролетарском – результат ЛДПР составлял около 6%, а в остальных округах – не менее 11,5%. Такая же ситуация и в отношении к КПРФ. В избирательном цикле 1995-1996 гг. коммунисты имели в сельских районах поддержку в 2-3 раза более высокую, чем городах. Последующие выборы эту разницу смягчили, но не ликвидировали. В отношении к либералам значение урбанистического фактора совсем не уменьшается – в 2003 г. либеральные партии, как и раньше, имели среди городского населения поддержку в 2-3 и даже более раз высокую, чем в сельских районах. Рейтинг «Единой России» на выборах 2003 г. в сельских районах в среднем в 1,5 раза выше, чем в городских избирательных комиссиях. Наконец, относительно новая политическая структура – организация «Родина» - на выборах 2003 г. имела в городах в 2-3 раза более высокий рейтинг, чем в сельских комиссиях. Таким образом, значение электорального «раскола» между городом и деревней в современной России не вызывает никакого сомнения.

С урбанистическим фактором тесно связано использование модели «центр-периферия», разработанной на основе теории Т.Хегерстранда о распространении инноваций. На уровне конкретной области или района модель «центр – периферия» будет определяться как отношение «город – село», а на общероссийском уровне это будет отношение «столицы - вся остальная страна». В соответствие с этой закономерностью, в «центре» более высока поддержка инновационных политических сил (например, либералов), на «периферии» - консервативных (КПРФ). Такая закономерность дополняет значение урбанистического фактора. Это проявляется в объяснении различия электоральных предпочтений среди городских районов. В центральных районах городов выше поддержка либералов и ниже поддержка коммунистической оппозиции, чем в периферийных городских районах.

Так же в современной политологии исследуется взаимосвязь между степенью поддержки отдельных политических партий и долей молодежи в составе населения. По мнению Н.Петрова и А.Титкова, ЛДПР относится к «молодежному» типу политических сил по возрастному составу электората. На самом деле, тезис об ориентации ЛДПР именно на молодежь сегодня представляется достаточно обоснованным. В исследовании Н.Петрова и А.Титкова «Электоральный ландшафт России» проведен корреляционный анализ между степенью поддержки ЛДПР и возрастным составом населения по 88 субъектам федерации (кроме Чечни). Результаты анализа, в том числе по Югу России,  позволяют делать вывод о «юношеском составе» электората партии Жириновского.

В отдельных случаях данные Юга России подтверждают значение фактора профессионального состава населения. В Астраханской области одна их территориальных комиссий образована в военном городе – ЗАТО Знаменск. Здесь ЛДПР, как и ранее другие державно-патриотические силы (например, А.И.Лебедь), на всех выборах получает самую высокую поддержку на территории области.

Значение национального фактора во многом объясняет теория «социальных сетей». Социальные сети – структура связей между социальными агентами. Они порождают наборы нормативных, символических и культурных стандартов, определяющих индивидуальное поведение. Сети делятся на горизонтальные и вертикальные. Последние могут быть охарактеризованы как сети патронажа и клиентелы. Они способствуют конформизму и консерватизму. Там, где плотность социальных сетей высока, возрастает вероятность того, что успеха на выборах будет добиваться преимущественно «начальство». Плотность социальных сетей наиболее высока именно в традиционных обществах. В национальных республиках позиция региональной власти может в решающей степени повлиять на результаты голосования. Партия «Единая Россия» в 2003 г. в национальных республиках Северного Кавказа получила от 47% до 80%, В.В.Путин на президентских выборах в 2004 г. – от 76% до 98%. Характерно, что уровень поддержки власти был прямо пропорционален доли нерусских (восточных) народов в составе населения.  Аналогичная картина наблюдалась и на субрегиональном уровне – в районах Астраханской области с преобладанием тюркского населения «Единая Россия» и В.В.Путин добились самого высокого результата. Фактор «социальных сетей» связан с управляемостью электората.

Фактор экономических различий прослеживается в большей степени на уровне районов. Территории с низким уровнем экономического развития и благосостояния отличаются более оппозиционным поведением и низкой поддержкой либералов. 

Данные по ЮФО раскрывают большое значение групповой основы голосования, связанной с социальной дифференциацией. Групповая устойчивость электоральных предпочтений более всего выражена в «центральных» территориях. Это позволяет оспорить концепцию «рационального избирателя», согласно которой именно в таких территориях наблюдается индивидуализация политических предпочтений.

Таким образом, дифференциация электоральных предпочтений по Югу России согласуется с основными объективными показателями территорий. Значение электоральных «расколов» в российской политике выявлено исключительно ярко. Но не удается построить иерархию этих факторов по их роли. В разных регионах и при голосовании за разные партии ведущие факторы могут меняться.

Данные по ЮФО раскрывают большое значение групповой основы голосования, связанной с социальной дифференциацией. Групповая устойчивость электоральных предпочтений более всего выражена в «центральных» территориях. Это позволяет оспорить концепцию «рационального избирателя», согласно которой именно в таких территориях наблюдается индивидуализация политических предпочтений.